Александр Лысенко (выпуск — 1990): «Не знаю, кем бы я был, если бы не нархоз»

— Это, наверное, судьба. Я поступал в военное училище (у моего отца все братья — военные) на Дальнем Востоке, но не поступил, сложности были с особым отделом. Хотя все экзамены сдал на пятерки. Мне позвонила мама — а тогда еще были стационарные телефоны, переговорные будки и 15 копеек за минуту — и сказала, что не нужно с таким аттестатом терять год. А у меня было всего две четверки — по рисованию и начальной военной подготовке. 

27 июля я вернулся с Владивостока. До 1 августа надо было сдать документы. Я открыл справочник для поступающих в вузы и смотрел по экзаменам, которые я сдавал в военном училище, потому что у меня не было времени на подготовку к другим предметам. 

Это я сейчас могу сказать, что для меня нархоз — целая Вселенная, это моя профессия, а тогда я туда не стремился. 

— Конечно. В школе семь экзаменов, в военном училище и в нархозе — по четыре: математику, сочинение, географию и историю. 

У меня не было проблем с математикой, но на вступительных в институте я получил «три», потому что торопился на электричку в Тогучин. 

В 10 классе сдавал историю, взял билет. Написано: «Триумфальное шествие Советской власти». Я отвечаю, получаю свою пятерку. Учительница говорит, что в военном училище это обязательно будут спрашивать, и дала мне дополнительную информацию по этому вопросу. Я приехал в военное училище. Какой билет мне попался? «Триумфальное шествие Советской власти»! Я его рассказал со всеми дополнительными материалами. Мне поставили «пять». Когда я поступал в нархоз, какой билет я вытянул? У меня было состояние полета! Я рассказывал его уже настолько легко, раскованно. Преподаватель молча смотрел на меня, а потом говорит: «Вы мне общими фразами все рассказали, я не могу поставить вам высокую оценку». И поставил тройку. 

Проходной балл в нархозе был достаточно высокий: чтобы поступить, нужно было чуть ли не все на пятерки сдать. А я, получается, при проходном балле в 16 получил 14. 

— Опять же говорю — вмешательство судьбы, определенное везение. Когда вывесили результаты экзаменов, мы уже собрались уходить, и тут нам сотрудница деканата с фамилией Музыченко сказала, что на факультете решили провести эксперимент. Учитывая, что на курсе очень мало мужчин, деканат решил оставить три парня с 14 баллами и три девочки, которым баллов тоже не хватало. В общем, шесть человек оставили до первой сессии. Это был нонсенс. Понятно, что первую сессию я сдал на пятерки и закрепился в вузе.

— Во-первых, я был самым молодым. А 452-я группа была сформирована из ребят, которые отслужили в армии, отработали на производстве. Ко мне относились как к сыну полка. Тем более что приехал я из Тогучина и городской жизни не знал. В принципе вот это соседство с более взрослыми ребятами, которые ко мне по-отечески относились, какой-то жизненный опыт мне передали, помогало. Я вошел в эту семью очень легко. 

В плане учебы… Я всегда хорошо учился, знал точные науки. Не было проблем с учебой. Я не зубрил — у меня природное восприятие информации и аналитический склад ума. 

— Я отучился год, потом написал заявление в армию. Вернулся, восстановился в институте и, наверное, пришло осознание профессии, я стал учиться. А больше всего помогла, наверное, практика. Хотелось иметь дополнительные деньги и мне пришлось пойти на работу. Я на третьем курсе начал на полставки работать в управлении жилищно-коммунального хозяйства городской администрации. Тогда и почувствовал профессию, мне стали очень легко даваться спецпредметы. Наверное, я влюбился. Начиная с третьего курса, у меня было полное понимание, я хотел, я учился, мы постоянно были в активе, студенческих клубах. 

— «Анализ хозяйственной деятельности и финансы». Начиная со второго курса, я уже знал, что на четвертом курсе у меня будет «пятерка» по АХД: я играл Теркина в студенческом клубе и преподавательница как-то во время моего выступления сказала: «Этому мальчику я поставлю пять на экзамене». Ну, это, конечно, просто история — никакого предвзятого отношения не было, всего пришлось добиваться своим умом. 

— Зинаида Александровна Лукьянова. Она у нас не преподавала, но решила взять четырех дипломников. Тогда мы с ней и познакомились и общаемся до сих пор. Тогда, наверное, и произошла эта связь. Она сформировала мое мышление, заставила думать правильно. Когда машина не работает из-за дефекта какого-то механизма, ты иногда бьешься в стену, не понимая, что решение в простом. И она мне это «простое» раскрыла. Уже потом на производстве меня спрашивали, как я это делаю. А я не знаю! У меня моментально летят решения, какие-то быстрые, нестандартные. Я вижу выход, и мы быстро решаем проблему. Я вообще не люблю работать стандартно. Я очень благодарен Зинаиде Александровне, потому что она, наверное, заложила в меня вот эту форму мышления.

— Мне нархоз не давал таких уроков, он давал базовые знания. Мы стояли на рубеже СССР и новой страны. В нас вкладывали именно экономику СССР, а затем мы вошли в новую экономику. В нас действительно вкладывали знания.

— Нет, не жалел. Для меня это Вселенная, хотя и прошло много лет. Все дипломы, кроме нархозовского, просто на полочке лежат. У меня много других образований, которые я даже в резюме не указываю. На Дальнем Востоке окончил юрфак, Академию госслужбы с отличием. Но в резюме указан только диплом нархоза. 

Я даже не представляю, кем бы я был, если не финансистом. Меня прямо судьба туда толкала: тут обломила, там обломила. Я не хотел, честно. Я не понимал, не знал, не видел эту профессию. Пока не стал учиться. Любовь пришла во время учебы. Стыдно признаваться, но я не знал, что такое нархоз. Зато сейчас не знаю, кем бы я был, если бы не этот вуз. 

— Через три дня после ГОСов Зинаида Александровна сказала, что со мной хочет встретиться председатель экзаменационной комиссии Прохоренко, который в то время занимал пост начальника финансового управления Новосибирска. Он мне говорит: «Первого сентября на рынок выйдут финансисты 14 вузов Новосибирска. У тебя будет серьезная конкуренция. Пошли ко мне сейчас — с 1 июля у нас создается налоговая инспекция». 27 июня я сдал экзамены, а 1 июля вышел на работу. 

Меня на три года хватило. Мы стали пушечным мясом для новой экономики, когда в 1990 году создали налоговую. Потом ушел в систему государственных банков. Это длилось семь лет. Ярко отработал: начинал с простого экономиста, потом стал руководителем отдела регионального развития банка. На этом банковская карьера окончилась, потому что стало скучно. Работа банков регламентирована нормативами Центробанка, она неинтересна. В 2000 году я из банков перешел на государственную службу и проработал восемь лет. 

— Последнее — это начальник финансового управления администрации Владивостока. Ушел почему? Потому что не сделаешь карьеру. Руководителя региона выбирают на четыре года, он приходит, набирает свою команду. Поэтому на высоких постах удержаться очень сложно. 

Я больше 15 лет потратил на работу в налоговой, банках и госслужбу… Но польза возникла тогда, когда я смог свои знания, полученные в нархозе, применить на практике — на производстве, в крупных водах.

После госслужбы ушел в коммерцию, где действительно реализовался. Достал из закромов знания, и у меня стало получаться. Причем лучше, чем у других. Сначала был директором по финансам и экономике в «Турнифе» (рыбопромышленная компания), потом ушел в Находкинскую базу активного морского рыболовства (НБАМР). Там вытаскивали крупную компанию из кризиса, добились признания «Лидер экономики России». Все знания нархозовские наружу. Это как раз то, к чему нас готовили. Сейчас я финансовый директор «Восточной верфи», строим военные корабли. 

— Наш завод очень старый, ему 68 лет. Создавали его для постройки судов с целью защиты дальневосточных рубежей нашей страны. Сейчас мы продолжаем строить корабли для Министерства обороны, ФСБ России и погранвойск. Это единственный завод за Уралом, который имеет полный технологический цикл.

Мы за два года стали единственным предприятием оборонки, которое в свою очередь стало резидентом «Свободного порта Владивосток». Мы вытащили государственные программы на себя.

— Работа в судостроении не подарила вам новые увлечения? 

— Мое увлечение — это моя семья. Собственным примером с женой мы пытаемся привить детям любовь к людям, любовь к обществу. 

А отрасли — судостроение или рыбная промышленность — я не разделяю. В каждой из них работает один механизм — деньги. Для меня деньги — это лишь рабочий инструмент. Когда я пришел в рыбодобывающую отрасль после госслужбы, я пытался сразу понять, что и как работает: пошел на корабли, лазил по судам, в машинном отделении. Я понимал, что я заблудился. А потом один из старейших сотрудников мне сказал: «Не лезь, это не твое. Ты делай то, что ты умеешь — занимайся финансами». И вот через финансы, спустя полгода, мне полностью открылась вся картина производства, я стал видеть все болевые точки, и мы начали работать над внедрением новых методов. 

А увлечений никаких не появлялось. Была работа, были другие коллективы, были восхищения людьми. Новая сфера — это для меня возможность познания мира. 

— Наверное, признание. Должность никогда не считал каким-то успехом. Я могу гордиться тем, что за 30 лет на Дальнем Востоке я воспитал плеяду достаточно серьезных, сильных людей, финансовых специалистов, которые сегодня занимают ключевые посты на предприятиях, в крупных холдингах. Наверное, судьба такая.

В НБАМРе мне нужно было сформировать финансовый отдел. Я около сорока собеседований провел, уровень кандидатов был очень низкий. Потом я случайно познакомился с преподавателем, мне понравился уровень её мышления. Она сказала, что у нее в этом году выпускаются студенты. Я прямо с ГОСов забирал выпускников — весь финансовый отдел сформировал из одной группы. Год я их потренировал, прикрывал от акционеров. У меня подход такой. Это работа руководителя — поддержка молодых специалистов. Этому тоже научили в нархозе. 

Если говорить о каких-то победах, то, наверное, это то, что я воспитал много специалистов. Карьерный рост для меня — это выпустить массу хороших экономистов, финансистов. 

— Учиться нужно всю жизнь, однозначно. Мне всегда нужно что-то новое, я все время учусь. Но, по крайней мере, базовое образование у меня очень хорошее. 

— Я не хочу обидеть преподавателей, но считаю, что студент, если он действительно хочет войти в профессию, сегодня должен самостоятельно получать дополнительное образование. Те, кто учатся ради диплома, потом будут очень жалеть. Конкуренция очень большая. Ряд профессий уходит в статус хобби, потому что сегодня практически все автоматизировано. Вместо бухгалтеров расчеты делают программы. Я вспоминаю слова экзаменатора, который сказал, что на наши плечи выпадет тяжелое время перемен. Он был прав. Прошло 20-30 лет, когда я вспомнил его слова. Сегодня меняется уровень профессий. Если люди не хотят учиться и считают, что с базовыми знаниями сегодня можно составить конкуренцию на рынке труда, они ошибаются. Сегодня уходит правило шести рукопожатий — тебя не возьмут на работу только за то, что ты чей-то племянник или чья-то дочка. Сегодня формируется профессиональная команда. Поэтому это серьезный вопрос.