13.11.2017
Ректор НГУЭУ Александр Новиков о том, почему опираться на старые модели уже нельзя и зачем на базе нархоза будет создаваться проектный офис «Предпринимательский университет».
НГУЭУ уже достаточно давно взял курс на развитие в качестве предпринимательского вуза. Мы обдумывали эту концепцию, обсуждали, строили планы и делали первые шаги. И сейчас мы готовы войти в активную фазу формирования университета такого типа на базе нархоза.
На последнем заседании Ученого совета проректор по стратегическому развитию и внешним связям Павел Анатольевич Новгородов выступил с докладом о механизмах создания предпринимательского университета и представил концепцию проектного офиса «Предпринимательский университет» на базе НГУЭУ. Мы построили матрицу и составили дорожные карты по каждому направлению деятельности НГУЭУ — от учебной работы до инфраструктурных проектов.
По сути, мы разработали технологию формирования у студентов предпринимательского мышления. Это не значит, что каждый наш выпускник откроет свой бизнес, но каждый будет понимать, как его создать, по каким законам он живет, как вписаться в рыночные условия.
Приведу реальный пример: в начале ноября вышла целая серия публикаций о том, что сельское хозяйство Новосибирской области под угрозой — был собран рекордный урожай, а хранить его негде и зерно просто «горит». При этом в мировой практике эта проблема давно решена при помощи рынка деривативов, прежде всего фьючерсов на зерно.
Вспоминаю, свою поездку в США в начале 90-х годов. Нам рассказывали и показывали, как устроен рынок зерна. И сказали, что самая крупная биржа по торговле зерном, — Чикагская товарная биржа. Когда мы приехали на биржу, выяснилось, что наличным зерном никто не торгует, торгуют фьючерсами на зерно. При этом образцы зерна находятся в больших чанах, покупатель может визуально оценить то, что он покупает, само зерно хранится на специальных складах-элеваторах, подтверждением хранения выступают складские свидетельства, гарантом поставки выступает биржа. Но дело в том, что большинству участников торгов само зерно не нужно, их функция — прогнозирование цен на зерно и получение дохода на игре на разнице цен. Но они выполняют главное, — известны цены на зерно в будущем! (аналогично, будущие цены на нефть, чай, кофе и т.д.).
Для тех, кто не помнит или не знает, что такое фьючерсный контракт, поясняю: это срочный договор о ценах поставки товара (например, зерна) в будущем по ценам, по которым заключили контракт сегодня. Представим, что в Новосибирске была бы биржа деривативов, в том числе фьючерсных контрактов на зерно. Сельхозпредприятия при составлении бюджета понимали бы, по каким ценам им нужно продать зерно, чтобы выйти на плановый уровень рентабельности. Они, еще не вырастив зерна, его бы уже продали и обеспечили свою рентабельность. Поскольку еще весной, даже до посевной кампании, они продали будущий урожай, предприятие спокойно за свой будущий доход и может строить бизнес-план. Его финансирование обеспечено. Так как фьючерсный контракт — это обязательство и со стороны продавца, и со стороны покупателя, и исполнение контракта гарантируется биржей, то товаропроизводитель уверен, что свои доходы он получит. Если урожай хороший, цены на зерно низкие как в этом году, но товаропроизводитель продал урожай по более высоким ценам, фьючерсным, рынок гарантирует доход. Если неурожай, цены высокие, тогда зерно продано ниже рыночных цен, но все-таки по тем ценам, которые предприятию обеспечивают рентабельность. Если цены на зерно значительно выше, чем цены, по которым его весной продали, но пока не наступил срок исполнения фьючерсного контракта, предприятие имеет возможность продать фьючерсный контракт, зафиксировать прибыль (продать выше той цены, по которой продало весной) и затем продать урожай повторно на фьючерсном рынке или на рынке наличного зерна.
У меня гипотеза, что не все сотрудники Министерства сельского хозяйства и Министерства экономического развития области знают о возможностях рынка деривативов. И ничего не делают и даже не обсуждают его возможности как механизма хеджирования рисков сельхозпроизводителей. Возможно, я прочитал не все публикации на тему «Спасите сельское хозяйство Новосибирской области!», но в тех публикациях, что я читал, не предлагалось использовать механизм рынка деривативов. Замечу, что опыт торговли финансовыми деривативами в Новосибирске имеется. Изучался ли этот опыт Правительством области?
Вернемся к подготовке выпускников с предпринимательским мышлением. Для нас важно, что сотрудник, например, выпускник НГУЭУ, умеющий мыслить шире того, что отмерено в должностной инструкции и разбирающийся в актуальных тенденциях и возможностях, мог бы попытаться предотвратить такую ситуацию в сельском хозяйстве, предложив развитие рынка деривативов.
НГУЭУ уже приступил к работе по формированию предпринимательского мышления у студентов — например, ввели сквозные курсы на всех направлениях подготовки по основам предпринимательства, корпоративному праву и информатике. Я уверен, что сейчас это необходимый шаг — как когда-то обязательными стали иностранные языки. Разница лишь в том, что мы не хотим повторить участь иностранных языков на непрофильных специальностях: когда часов на их изучение отводилось достаточно много, а результат оставлял желать лучшего, потому что курс строился на некой гипотезе о том, что нужно знать правила грамматики, а не на том, как научить говорить и что реально пригодится в жизни. Чтобы этого избежать, мы продолжим сотрудничать с работодателями, чтобы в режиме диалога с ними выявить не только те компетенции, которые нужны сейчас, но и те, которые понадобятся через несколько лет. Именно на основе этого запроса будут строиться учебные курсы — то есть, составляя программу дисциплины, преподаватель должен ориентироваться не только на ФГОС и некую логику курса, но и на то, будет ли востребованным на рынке труда человек, который все это прослушает.
Как я уже сказал, в рамках проектного офиса мы построили матрицу и составили дорожную карту по каждому направлению деятельности НГУЭУ — от учебной работы до инфраструктурных проектов. Основная проблема многих предприятий и госучреждений в том, что работа строится по функциональному принципу: у человека есть обязанности (функции), и он старается их выполнять, а когда ему предлагают посмотреть вдаль, вширь, вглубь, считает, что его пытаются дополнительно нагрузить за то же вознаграждение. Такой подход вообще присущ нашей экономике и многим компаниям, потому что люди привыкли получать плановое задание и не хотят ничего менять. В современной же ситуации нужен другой подход — когда сотрудник не просто выполняет работу, на которую его наняли, но и понимает ее и соотносит с общей стратегией компании.
Во-первых, найдутся те, кто будет отрицать свою роль в процессе формирования предпринимательского вуза: «Это не мои обязанности, не мой участок, найдите другого». Это неправильная позиция, потому что все мы в конечном итоге работаем над общей целью. Во-вторых, будет сопротивление и линейных руководителей, которые будут говорить: «Давайте-ка определимся, кто у нас начальник — я или руководитель проектного офиса?». А линейные подчиненные скажут: «Мой начальник мне не давал такой задачи, вот когда даст — сделаю».
Все это типичные вещи для нашего коллективного сознания, воспитанного в условиях плановой экономики и жесткой иерархии. И мы будем это мышление менять. Насколько быстро? Это будет зависеть от воли и стремления преподавателей и сотрудников НГУЭУ. Не все впишутся в эту систему, кто-то уже сейчас говорит о том, что университет 50 лет отработал без проблем и не нужно ничего перестраивать — но это странно, потому что мир меняется, студенты меняются, они живут в совершенно ином информационном пространстве, чем те, кто учился 15 лет назад или даже пять. И вуз, который этого не понимает, рискует утратить конкурентоспособность. Именно поэтому мы будем меняться и дадим возможность проявить себя всем, кто захочет в этом участвовать и разделяет ценности вуза.
Я — за изменения в соответствии с требованиями времени!
На последнем заседании Ученого совета проректор по стратегическому развитию и внешним связям Павел Анатольевич Новгородов выступил с докладом о механизмах создания предпринимательского университета и представил концепцию проектного офиса «Предпринимательский университет» на базе НГУЭУ. Мы построили матрицу и составили дорожные карты по каждому направлению деятельности НГУЭУ — от учебной работы до инфраструктурных проектов.
По сути, мы разработали технологию формирования у студентов предпринимательского мышления. Это не значит, что каждый наш выпускник откроет свой бизнес, но каждый будет понимать, как его создать, по каким законам он живет, как вписаться в рыночные условия.
Ведь не только собственник бизнеса или топ-менеджер, но и менеджер среднего звена, и рядовой сотрудник может и должен задаваться вопросами: «Каковы цели компании? Как их достичь? Как оценить и повысить эффективность компании и мою собственную, чтобы успешно развиваться и дальше?».
Приведу реальный пример: в начале ноября вышла целая серия публикаций о том, что сельское хозяйство Новосибирской области под угрозой — был собран рекордный урожай, а хранить его негде и зерно просто «горит». При этом в мировой практике эта проблема давно решена при помощи рынка деривативов, прежде всего фьючерсов на зерно.
Вспоминаю, свою поездку в США в начале 90-х годов. Нам рассказывали и показывали, как устроен рынок зерна. И сказали, что самая крупная биржа по торговле зерном, — Чикагская товарная биржа. Когда мы приехали на биржу, выяснилось, что наличным зерном никто не торгует, торгуют фьючерсами на зерно. При этом образцы зерна находятся в больших чанах, покупатель может визуально оценить то, что он покупает, само зерно хранится на специальных складах-элеваторах, подтверждением хранения выступают складские свидетельства, гарантом поставки выступает биржа. Но дело в том, что большинству участников торгов само зерно не нужно, их функция — прогнозирование цен на зерно и получение дохода на игре на разнице цен. Но они выполняют главное, — известны цены на зерно в будущем! (аналогично, будущие цены на нефть, чай, кофе и т.д.).
Для тех, кто не помнит или не знает, что такое фьючерсный контракт, поясняю: это срочный договор о ценах поставки товара (например, зерна) в будущем по ценам, по которым заключили контракт сегодня. Представим, что в Новосибирске была бы биржа деривативов, в том числе фьючерсных контрактов на зерно. Сельхозпредприятия при составлении бюджета понимали бы, по каким ценам им нужно продать зерно, чтобы выйти на плановый уровень рентабельности. Они, еще не вырастив зерна, его бы уже продали и обеспечили свою рентабельность. Поскольку еще весной, даже до посевной кампании, они продали будущий урожай, предприятие спокойно за свой будущий доход и может строить бизнес-план. Его финансирование обеспечено. Так как фьючерсный контракт — это обязательство и со стороны продавца, и со стороны покупателя, и исполнение контракта гарантируется биржей, то товаропроизводитель уверен, что свои доходы он получит. Если урожай хороший, цены на зерно низкие как в этом году, но товаропроизводитель продал урожай по более высоким ценам, фьючерсным, рынок гарантирует доход. Если неурожай, цены высокие, тогда зерно продано ниже рыночных цен, но все-таки по тем ценам, которые предприятию обеспечивают рентабельность. Если цены на зерно значительно выше, чем цены, по которым его весной продали, но пока не наступил срок исполнения фьючерсного контракта, предприятие имеет возможность продать фьючерсный контракт, зафиксировать прибыль (продать выше той цены, по которой продало весной) и затем продать урожай повторно на фьючерсном рынке или на рынке наличного зерна.
У меня гипотеза, что не все сотрудники Министерства сельского хозяйства и Министерства экономического развития области знают о возможностях рынка деривативов. И ничего не делают и даже не обсуждают его возможности как механизма хеджирования рисков сельхозпроизводителей. Возможно, я прочитал не все публикации на тему «Спасите сельское хозяйство Новосибирской области!», но в тех публикациях, что я читал, не предлагалось использовать механизм рынка деривативов. Замечу, что опыт торговли финансовыми деривативами в Новосибирске имеется. Изучался ли этот опыт Правительством области?
Вернемся к подготовке выпускников с предпринимательским мышлением. Для нас важно, что сотрудник, например, выпускник НГУЭУ, умеющий мыслить шире того, что отмерено в должностной инструкции и разбирающийся в актуальных тенденциях и возможностях, мог бы попытаться предотвратить такую ситуацию в сельском хозяйстве, предложив развитие рынка деривативов.
Но, конечно, когда такие вещи начнет предлагать «желторотый» выпускник, начальник которого даже не знает, что за слово такое «фьючерс», — ничего не выйдет. Поэтому с начальниками мы тоже планируем работать: проводить обучающие семинары, круглые столы по актуальным темам, формировать их предпринимательское мышление.
НГУЭУ уже приступил к работе по формированию предпринимательского мышления у студентов — например, ввели сквозные курсы на всех направлениях подготовки по основам предпринимательства, корпоративному праву и информатике. Я уверен, что сейчас это необходимый шаг — как когда-то обязательными стали иностранные языки. Разница лишь в том, что мы не хотим повторить участь иностранных языков на непрофильных специальностях: когда часов на их изучение отводилось достаточно много, а результат оставлял желать лучшего, потому что курс строился на некой гипотезе о том, что нужно знать правила грамматики, а не на том, как научить говорить и что реально пригодится в жизни. Чтобы этого избежать, мы продолжим сотрудничать с работодателями, чтобы в режиме диалога с ними выявить не только те компетенции, которые нужны сейчас, но и те, которые понадобятся через несколько лет. Именно на основе этого запроса будут строиться учебные курсы — то есть, составляя программу дисциплины, преподаватель должен ориентироваться не только на ФГОС и некую логику курса, но и на то, будет ли востребованным на рынке труда человек, который все это прослушает.
Как я уже сказал, в рамках проектного офиса мы построили матрицу и составили дорожную карту по каждому направлению деятельности НГУЭУ — от учебной работы до инфраструктурных проектов. Основная проблема многих предприятий и госучреждений в том, что работа строится по функциональному принципу: у человека есть обязанности (функции), и он старается их выполнять, а когда ему предлагают посмотреть вдаль, вширь, вглубь, считает, что его пытаются дополнительно нагрузить за то же вознаграждение. Такой подход вообще присущ нашей экономике и многим компаниям, потому что люди привыкли получать плановое задание и не хотят ничего менять. В современной же ситуации нужен другой подход — когда сотрудник не просто выполняет работу, на которую его наняли, но и понимает ее и соотносит с общей стратегией компании.
Мы сейчас создали проектный офис, который будет работать со всеми подразделениями НГУЭУ. Какие сложности я вижу?
Во-первых, найдутся те, кто будет отрицать свою роль в процессе формирования предпринимательского вуза: «Это не мои обязанности, не мой участок, найдите другого». Это неправильная позиция, потому что все мы в конечном итоге работаем над общей целью. Во-вторых, будет сопротивление и линейных руководителей, которые будут говорить: «Давайте-ка определимся, кто у нас начальник — я или руководитель проектного офиса?». А линейные подчиненные скажут: «Мой начальник мне не давал такой задачи, вот когда даст — сделаю».
Все это типичные вещи для нашего коллективного сознания, воспитанного в условиях плановой экономики и жесткой иерархии. И мы будем это мышление менять. Насколько быстро? Это будет зависеть от воли и стремления преподавателей и сотрудников НГУЭУ. Не все впишутся в эту систему, кто-то уже сейчас говорит о том, что университет 50 лет отработал без проблем и не нужно ничего перестраивать — но это странно, потому что мир меняется, студенты меняются, они живут в совершенно ином информационном пространстве, чем те, кто учился 15 лет назад или даже пять. И вуз, который этого не понимает, рискует утратить конкурентоспособность. Именно поэтому мы будем меняться и дадим возможность проявить себя всем, кто захочет в этом участвовать и разделяет ценности вуза.
Я — за изменения в соответствии с требованиями времени!